Дело в том, что этот курс совершенно не связан с русским традиционным фольклором. Кроме традиционного фольклора, под которым подразумевается некое культурное наследие, которое мы имеем, есть еще одно понимание фольклора: common knowledge, общее знание, которым мы располагаем, и которое мы не осознаем, но используем, когда что-то делаем. Чаще всего это «что-то делаем» связано с такими вещами, которые мы обычно не формализуем. То есть это те правила, по которым мы живем, но не те правила, о которых мы думаем. Пример: когда Вы 8 Марта дарили кому-то подарки, то знали из Интернета, из любого издания, чей это праздник? Тетенек?

Розы Люксембург и Клары Цеткин.

Да, мы всех женщин поздравляем, и мужчины всех женщин поздравляют. Это декларация, идеология этого праздника, так? Но когда мы с моими младшими и старшими коллегами, студентами стали разбираться в этом вопросе, выяснилась удивительная вещь, ― подарки дарят только женщины женщинам, а мужчины только маме. То есть на самом деле то, что мы декларируем и утверждаем как нашу идеологию и то, что мы реализуем как нашу культурную практику, это две абсолютно не связанные вещи, хотя нам думается, что мы делаем то же самое. В этом отношении фольклор – это такое коллективное бессознательное, которое реализуется в разнообразных действиях, текстах и прочем. И в этом отношении это безумно интересная вещь, и она связана с традиционным фольклором и деревенским и т. д., но очень сложной, опосредованной связью. По этой причине наши занятия не ограничиваются филологией (что естественно), потому что это ритуалы, потому что это музыка, видеоизображения, иконография… Потому живем мы интересно и весело. И цель фольклорных экспедиций заключается, с одной стороны, в том, чтобы собирать традиционный фольклор, с другой ― отрефлексировать, оказавшись в неких специальных условиях, свои собственные реакции, понимание, представление и осознать, что они не у всех таковы. То, что происходит, например, в антропологии, когда люди уезжают далеко-далеко за океан ― достаточно просто перебраться в другую среду, чтобы с этим каким-то образом ознакомиться.

Фактически это то, как в современных условиях живет…

Современный человек, как это ни смешно. На самом деле человек современный думает, что он современный, и имеет большую иллюзию на этот счет. Вот как раз-таки по части лишения иллюзий мы очень любим двигаться в этом направлении, так? Это всегда полезно.

Расшифровка коллективного бессознательного?

Да, рефлексия, обнаружение, экспликация коллективного бессознательного.

В чем Вы видите смысл Вашей работы в этом направлении?

В том, чтобы современный человек был современным не только на уровне деклараций. Или в том, чтобы люди понимали, что они делают, когда они что-то делают. Это тоже приятное приобретение. Это, скажем так, культуртрегерская функция нашей деятельности. Но есть сугубо научная функция, связанная с собиранием текстов, их анализом, хранением, обработкой, и с использованием разнообразных новых технологий, которые необходимы, потому что это ― медийные вещи, т.е. фото, звук, видео, изображение, которые хранятся в цифре и нуждаются в обработке и определенном способе хранения, фиксации и т. д. Поэтому, как ни странно, с одной стороны, это сугубая архаика, с другой ― для работы с ней требуется большое количество практических технических навыков. Пока мы это решаем разнообразными сподручными средствами: то обучаясь, то отправляя кого-то на журналистику, чтобы учиться операторскому делу; посмотрим, как это все будет дальше происходить. Последние пятнадцать лет уже понятно, что это не только книжное дело. Процентов 75 ― это очень живая работа, связанная со съемкой, видео…

Это как-то связано с общим, возможно, заблуждением, что село умирает, традиции уходят и нужно успеть зафиксировать то, что сохранилось?

То, о чем Вы говорите, это тот посыл, на котором строится большое количество фольклорных исследований. А именно ― был какой-то «золотой век», когда все было, а потом все стало меньше, хуже и проще. Соответственно, нужно собирать крупицы чего-то там, осколки чего-то и т. д. Мы исходим немножко из другого. Из того, что никаких крупиц не существует. Так устроено устное нефиксированное знание. Оно существует ровно настолько, насколько оно востребовано. И поэтому, конечно, крупицы ― дело хорошее, но суть состоит в том, что все мы носители очень архаических вещей. Вопрос в том, каким образом они из нас достаются и при каких ситуациях. В нашем случае фольклор понимается, как абсолютно актуальное настоящее.

Я сейчас вспомнил недавний отбор на Евровидение, я его не смотрел, но после этого я попал на страничку удмуртских бабушек. Вы не видели?

Я не видела, но слышала об этом. Меня это невероятно радует.

Это, наверно, то, чем вы занимаетесь?

Ну, с удмуртскими бабушками я не имею дела, потому что это удмуртский фольклор, и для этого язык неплохо бы знать. Вообще, печальное упущение, что фольклор существует только на русской кафедре. Фольклористика ― вещь вполне международная, интерэтническая. И методы, и способы описания тоже таковы. Поэтому, если случается, что кто-то прибредает с других кафедр (с испанского отделения, с восточного факультета и т. д.), то эти люди оказываются очень полезны и нужны. Тогда можно и с удмуртскими, и с ненецкими бабушками пообщаться. Что касается Евровидения, то это может быть клюква, а может, и нет, потому что фольклор, музыкальный например, так устроен, что он не предполагает зрителей и исполнителей. Я не знаю, слушали ли Вы когда-нибудь фольклорное пение, но выдержать его можно минуты три, а потом ― мучение, если только сам в этом деле не участвуешь. Если ты вместе со всеми заголосил, то тогда приход случается, все отлично, все замечательно. Оно так устроено, когда все вместе нечто производят. Потому так хороши этнофолк, этнорок и т. д., что они берут из архаики красотищу и переделывают, и это работает. Натурель может не сработать, провалиться, а может – не провалиться, все зависит от того, как это будет сделано.

А, например, афро-карибская традиция даже вокальная, она же во всем мире популярна, да?

Но она тоже не один в один сделана.

Естественно. Но она эволюционировала из фольклора и стала…

Она не эволюционировала. Пришел умный человек, взял это и каким-то образом сделал из этого вполне индивидуальное высказывание. Слово «эволюция», я думаю, здесь не совсем верно, просто можно что-то такое взять и с этим что-то сделать. Но лучше взять хорошее, чем плохое. Фольклор, несомненно, хорошее. И если многое, взятое из него, попадает в точку в смысле эмоциональных, экстатических состояний, и проверено тысячелетиями, почему бы не позаимствовать и не попробовать. Я думаю, что всякие «Пятницы», «Мельницы» и прочие делают очень правильно.

То есть Вы бы были только «за», если бы это немножко превратилось в попсу?

Ну, зачем же в попсу. «Король и шут» ― это попса?

Сейчас, конечно, попса.

Хорошо, пускай превратится в попсу, потому что поп, фолк ― это одно и то же.

В общем, да. Все от слова «народ».

Да, да… Все зависит от того, на какие кнопки жать. Можно жать на гнусные кнопки, можно на правильные. Это уже зависит от того, кто это исполняет.

И последний вопрос, если можно, ― эпиграф к курсу.

Не хочу порождать что-то по памяти. По результатам лекций вышла книжка. Могу подарить. Кстати говоря, на нее есть рецензии разнообразные в Интернете. Если хотите, можно оттуда что-нибудь взять.

Спасибо большое.

Пожалуйста.